Так что неудивительно, что в данный момент внешне он был ничуть не сильнее обычного смертного.

За спиной послышался железный щелчок, затем скрип тяжелых петель и вот пленника уже проводят в тесную комнату. Низкие своды, из-за которых даже по меркам северян — высокому Хаджару, приходилось сгибаться втрое. Покатые стены, влажные от грунтовых вод. Запах тухлятины и рыжие камни, состарившиеся раньше времени.

Раньше времени…

После истории Албадурта, Хаджару казалось, что в этих словах таится куда больше смысла, чем, употребляя выражение вскольз, осознают люди.

— Садись, — стражник рывком отодвинул каменный стул и усадил Хаджара за такой же, небольшой, каменный стол. — с тобой будут говорить.

Он закрепил цепь от браслетов за кольцо в центре столешницы, а затем, чеканя шаг, развернулся и вышел в сторону лестницы.

Хаджар заозирался по сторонам. Взгляд скользил по стенам, но так ни за что и не цеплялся. Единственным, что выбивалось из ровного силуэта каменного мешка — несколько мерно сияющих, синих кристаллов по углам. Только благодаря им в этой комнате можно было разглядеть хоть что-то.

В одиночестве Хаджар пробыл недолго. Вскоре противоположная дверь открылась, впуская ненадолго более приятный свет — от огня. Наметанный взгляд бродяги тут же выхватил длинный коридор за спиной визитера.

По такому, в случае чего, будто довольно неудобно бежать.

Дверь закрылась, отсекая от Хаджара путь к свободе, так что он сосредоточился на… визитере.

Принцесса Тенед, отказавшись от бессменных платьев, надела охотничий костюм, сделанный из плотной кожи и небольшого количества стальных пластин. Стоит ли упоминать, что фигура у неё была такой, что многие даже самые сильные адепты из числа прекрасной половины, позавидовали бы.

Точеная талия, крепкие бедра, некрупная, но красивая грудь. При ангельском лице и сияющих глазах — неудивительно, что Тенед являлась предметом обожания Рубинового Дворца.

Будь она простым человеком, а не драконом, к ней бы ездили свататься со всех регионов, но… драконы не выходили замуж за иные расы. Смешивать кровь для них считалось чем-то грязным.

Именно поэтому полукровки испокон веков занимали в их иерархии нижайшую из ступеней.

Тенед опустилась напротив Хаджара. В её руках покоился клинок, а на чувства Хаджара давила её аура Небесного Императора начальной стадии.

Впрочем даже этого было бы достаточно, чтобы отправить к праотцам десяток таких, как Хаджар.

Принцесса была сильна.

Слишком сильна.

— Это от моего отца, — она достала из-под наруча тонкую полоску письма. Там, драконьими рунами, которые благодаря Травесу были известны Хаджару, содержалось короткое послание. — Чин’Аме под стражей. За заговор против корона.

Чин’Аме… участвовал ли он в заговоре против Императора? Тут не надо было быть светилом мудрости или специалистом по дворцовым интригам.

Чин’Аме и не скрывал этого. Он хотел свергнуть Императора, но при этом служил тому верой и правдой. Довольно противоречивое сочетание, но когда существа живут целыми эпохами, то понятия вражды и союза стираются для них и смешиваются в какое-то единое, хаотичное целое.

Так что поверить в то, что силки Император расставлял именно против Чин’Аме — довольно сложно.

Существовала ли в Рубиновом Дворце некая третья партия или нет — да демоны его знают. Хаджара это не особо интересовало.

— Учитывая ваши близкие с ним связи, — продолжила принцесса. — Император приказал убить тебя при первой возможности.

Хаджар слушал холодные слова принцессы, но в её глазах… он видел лишь боль. Боль от того, что она должна была сделать и что она уже сделала.

Принцессы и принцы… простые обыватели мечтают ими родиться, а те, кому не посчастливилось испытать эту участь на себе, прекрасно знают, что эта позиция ничем не отличается от разменной пешки.

Исключения из этого правила лишь редкие единицы, которые подтверждают общее правило.

— Когда его заключили под стражу? — спросил Хаджар.

— Как только случился переворот и ты продемонстрировал технику Пути Среди Облаков, — Тенед не разрывала их зрительного контакта.

Нээн говорила, что нельзя смотреть в глаза ведьме, потому что она сможет прочесть твои самые потаенные мысли. Но Тенед не была ведьмой. Так что Хаджар не опасался за сохранность его разума.

Тем более произошедшее с Эденом явно намекало, что тот факт, что он являлся живой тюрьмой для крупнейшего из осколков души Черного Генерала имело свои, условные, но преференции.

Его разум находился под защитой величайшего и могущественнейшего из мечников когда либо живших, живущих или рожденных в будущем.

— Отравленный кинжал, — вдруг протянул Хаджар. — поэтому вы не убили меня сразу… вам нужна была техника. А её нельзя извлечь из мертвеца, чего не скажешь об агонизирующем страдальце, который отдаст все что угодно, лишь бы прекратить мучения.

— Именно так, — кивнула Тенед. — падение со скалы не убило бы тебя, но когда мы спустились, то не обнаружили тела.

— И именно поэтому когда мы сражались с Таш, вы не отдали мне приказа остановить меча… или не заставили самостоятельно расстаться с жизнью.

Тенед развела руками. Она старалась выглядеть холоднее пика Рубиновой Горы, но в глазах плескалась жгучая боль.

Она была не такой…

Но это не означало, что она не возьмет в руки меч и не снесет Хаджару голову, случись у неё такая необходимость. Скорее, даже, наоборот.

Хаджар знал это сам по себе…

Та Лунная секта из Даанатана навсегда останется кровью на его руках и душе…

Тенед вздохнула и сжала пальцы.

— Она была мне как родная, Хаджар… с самого детства, всегда рядом, никогда не осуждала… просто была рядом.

Хаджар бы хотел сказать, что сочувствует, но… нет. Ему уже давно было плевать. Плевать на все. На весь мир. Гори он хоть синим огнем. Он должен был лишь одно — подняться на Седьмое Небо и уничтожить Дергера, бога войны.

Гори огнем Яшмовый Император.

Пылай Книга Тысяч.

Пусть хоть еще тысячи эпох люди проживут в рабстве у богов.

Все, что волновало Хаджара, это то, чтобы его нерожденный ребенок мог сделать свой первый вздох. Пусть даже он сам этого никогда и не увидит.

Только это…

— Но я понимаю, почему ты так поступил, — продолжила принцесса. — пока была жива Тенед, ты находился под ударом. Теперь же, когда её нет, ты единственный, кто может выполнить роль Героя Рубина, закончить посольство и помочь мне уничтожить Королевскую семью гномов.

Хаджар все глубже вглядывался в глаза принцессы.

— Вы ведь не хотите этого делать… — произнес он. — это бесчестье.

— Бесчестье? — тускло улыбнулась девушка. — Не тебе мне говорить о бесчестии, прославленный Генерал. Сколько невинных на твоих руках?

Хаджар застыл.

— Как давно вы…

Вместо ответа Тенед достала второе письмо.

— Чин’Аме великий маг, но без своей силы… дознаватели отца умеют убеждать даже таких стойких, как Глава Павильона Волшебного Рассвета. Он все рассказал. И о вашем плане. И о том, кто ты такой на самом деле. Простой человек… человек с сердцем дракона.

Тенед замолчала, а Хаджар мысленно ответил, что Чин’Аме, все же, рассказал не все. Судя по всему принцесса не знала, чье именно сердце билось в его груди.

Но, может, Император просто не счел необходимым делиться такой информацией с дочерью.

— Пока на тебе этот венец, — она указал на непрошенное украшение на голове Хаджара, которое обернулось против его собственного создателя, томящегося теперь в темнице. — ты не опасен ни для меня, ни для Рубинового Дворца. И послужишь нам дважды. Сперва мы закончим посольство и уничтожим Королевскую семью, а когда вернемся домой, ты заберешь из сокровищницы Путь Среди Звезд и царство драконов вновь восстанет в своей истинной мощи.

— Вы ведь понимаете, к чему это приведет? — Хаджар чуть сжал кулаки. — Вы целыми эпохами справлялись без этих техник, но если Рубиновый Дворец вновь ими овладеет, то…