Это было его наследие.

Его путь.

И красная дорожка, лежащая на ступенях, напоминала ему об этом каждый день.

— Пришло время, повелитель всех повелителей, — лекарь, стоявший над его троном, склонился над Хаджаром. Он приподнял его сухую, лысую от старости голову и помог отпить из чаши. — назовите вашего преемника. Кто будет владеть короной после вас?

Перед Хаджаром стояли его дети. И дети его детей. И дети их детей. И так почти до самого конца лестницы. Он прожил десятки эпох.

Он сражался с богами и демонами. Он бился с фейри и людьми. И все это ради того, чтобы построить мир, в котором все будут жить свободно. Свободно от гнета небес, но…

Не его собственного.

Хаджар обратил свой взгляд к площадям. Там, на ветру, качались тела тех, кто восстал против него. Крики стегаемых и истязаемых свободовольцев доносились до его слуха. Пепел от книг, где говорится, что можно жить иначе, устилал лестницу, ведущую к подножию империи.

Свобода строится на крови.

На крови тех, кому её всегда мало.

— Ответь, генерал, завоевавший вес мир, — прозвучал знакомый голос в голове. — ответь, что оставишь власть себе. Ответь, что принесешь в жертву всех своих детей и их детей, чтобы продлить свой срок. Ответь так и я навеки запру того, кто пожирает твою душу. Ответь так и Гора Скорби никогда не падет. Ответь…

Это не было искушением.

Это не была простая игра с разумом, с которой Хаджар сталкивался так часто, что уже позабыл счет.

Нет.

В его голове звучала мольба.

Искренняя и чистосердечная.

И Хаджар ответил:

— Никому.

— Что мой повелитель?

— Моя власть… не достанется… никому.

И одновременно с этим рухнули дома и пал трон.

Хаджар уничтожил последнего узурпатора того мира, что он создал.

Самого себя.

— Ты прошел испытание сердца, генерал.

Снова покой и вечное время.

— И ты скрепил этим свою судьбу. Чтобы ты не делал. Как бы силен ты не стал. Сколько бы врагов не легло у твоих ног. Ты сам выбрал свой путь. После себя ты оставишь лишь разрушенный трон и собственную смерть.

Никто не знал, что за испытания выпадали на долю Героя Рубина просто потому, что эти испытания не были таковыми. Это были, своего рода… благословления…

Глава 1342

Но такие благословления, которые что-то давали и что-то отнимали. Хаджар не знал, что он отдал сейчас, но знал, что приобрел. Он приобрел знание, что его цель достижима. Что путь на Седьмое Небо действительно существует и что он, если не оступится, сможет на него подняться.

— Второе испытание, генерал. Испытание души.

Хаджар сидел на высоком постаменте. Облаченный в черную рясу, он безмолвно взирал на то, как связанной на земле лежала женщина. Из её уставших глаз уже не текли слезы. Она устала плакать. Более того, она почти устала дышать.

Вокруг собрались люди. Кто с палками. Кто с камнями.

Было видно, что они её били.

Зачем?

— Она украла долю моего урожая! — закричал один из тех, кто выглядел как пастух. — Я выращивал его в течении года! Проливал пот и кровь! Свою и моих сыновей! Я заботился о нем! Ухаживал, а эта… эта… воровка! Потоптала мои ростки, украла зерна и овощи.

— Все так, — Хаджар видел, как вперед вышел юноша. Юноша, чем-то очень сильно напоминающий его самого. — но разве ты стал беднее после этого, землепашец? Твои жена и дети умерли с голоду?

— Нет, но…

— Тогда переходим к следующему обвинителю! — перебил юноша. — прошу тебя, фермер.

— Ваша честь, — из толпы показался тучноватый, красноносый, пузатый мужчина. — она украла у меня поросенка. Хорошего такого. Килограммов на дцать. Я мог бы продать его в городе за хорошую цену.

— Но, опять же, фермер, ты не голодал за ужином. Твои дела не понесли убытков. Вот ты стоишь здесь, здоровый и пахнущий мясом.

— Это правда, но…

— Последний обвинитель, ваша честь!

Из толпы показалась сухонькая старушка с узловатыми пальцами.

— Эта молодуха, дрянь последняя, украла мою шаль, — кряхтела она. — стянула с бельевой веревки и утащила! А я ведь так её любила! Так любила! Мне её подарил…

— Твой любовник, — перебил юноша. — еще в ту пору, когда ты продавала свое тело каждому желающему. Но былое — есть былое. Скажи мне, старая женщина, разве ты замерзла той ночью? Разве холод грыз твои кости?

— Нет, но…

— Тогда у меня все, ваша честь, — в третий раз перебил юноша и повернулся к Хаджару. Их взгляды встретились. И он будто посмотреть в лицо себе самому. Молодому и горячему новобранцу Лунной Армии. Тому, кто видит лишь одну цель — помочь простым смертным и спасти свою сестру. Простой и наивный юноша из Лидуса. — Вы услышали показания всех троих. Крестьянин не понес больших убытков — большая часть его урожая цела, а сам он сыт и спокоен. Фермер лишился лишь одного поросенка из сорока голов, которые насчитывает его удел. Что такое маленький поросенок для него? А старушка… это лишь платок, ваша честь. У неё достаточно одежды.

Толпа молчала, а юноша продолжал вещать. Он стоял рядом со связанном, уставшей женщиной. И ей, кажется, было плевать, как именно закончится этот суд.

— Что же до моей подзащитной… она украла часть урожая, чтобы прокормить своего новорожденного ребенка. Шаль — чтобы завернуть его вместо одеяла, на которое у неё нет денег. А поросенка — отплатить лекарю за то, что тот помог не уйти раньше времени к праотцам её ребенку. Почему же она так поступила, спросите вы? Все просто — её муж ушел на войну. Ушел сражаться за этих самых людей, которые теперь обвиняют её в таком тяжелом преступлении, как тройная кража. Преступлении, за которое полагается смерть. Так что прошу вас, ваша честь, отпустить эту бедную женщину.

— Отпусти её, — прозвучал голос в голове. — отпусти её, генерал, и вместе с ней уйдут твои боли и зарастут шрамы. Синий ветер вновь будет реять над твоей головой, а путь будет ясен и чист. Отпусти ей, генерал и цепи никогда не разомкнутся. Отпусти её, генерал.

Хаджар поднялся со своего места. Он подошел к лежащей на песке.

Он заглянул в её глаза.

Они были такие же, как у него самого.

Глаза его собственной матери.

Она лежала перед ним, связанная и избитая. Она пыталась спасти его жизнь, потому что отец ушел на войну, чтобы там умереть, а продажные чиновники поделили выплату за погибшего солдата.

В руках Хаджара был меч.

Черный Клинок.

Его верный соратник.

Соратник, который мог с легкостью прикончить каждого, кто стоял вокруг лежавшей на земле Элизабет.

— Отпусти её…

Меч взлетел над головой Хаджара.

— Отуст…

И опустился на шею матери, отсекая голову от туловища. Кровь родного человека брызнула на руки Хаджару.

Может он забыл о чести. Может он забыл о совести. Но все еще Хаджар Дархан. Он все еще сын королевы Элизабет и короля Хавера IV. И он не станет отпускать свои грехи только из-за страха, что они разрушат его душу.

— Это все?! — прокричал Хаджар в пустоту.

Исчезли люди, исчез и юноша, исчез пьедестал и поле, на котором все произошло.

— Что еще ты хочешь от меня, груда камней?! Чтобы я отказался от своего пути? От своего меча? Тогда тебе придется постараться посильнее!

— Почему… генерал… зачем ты сопротивляешься… ради чего?

Потому что то, что он уничтожил секту Лунного Света ради какой-то там цели, не очищает его руки от пролитой крови. Точно так же, как эта девушка виновна в том, что украв часть урожая она могла обречь кого-то другого на голодную смерть.

То, что из-за малодушия Хаджара его собственная жена и нерожденный ребенок теперь на грани смерти, не делает его не виновным в собственной слабости. У него не было права на эту слабость.

Точно так же, как не было у обвиняемой права распоряжаться чужим имуществом и забирать то, что не принадлежит ей. Пусть это даже простая шаль старой шлюхи.